Ошибка грифона - Страница 61

– Ну вот! – решительно сказал суккуб. – Мы подчинились грубой силе! А теперь, милостивый государь, отпустите меня!

Варсус разжал руку, которой придерживал его за ворот. Суккуб с необычайным достоинством отряхнулся и, с каждым шагом обретая величие, направился к метро. Он шел-шел и должен был, по идее, уже скрыться из виду, но таинственным образом оставался на месте.

Эссиорх и Варсус чего-то терпеливо ждали. Наконец суккуб обернулся и с укором произнес:

– Ты кое-что забыл. Стереть удерживающую руну!

– Вы тоже кое-что забыли! – мягко возразил Варсус. – Пропуск в Тартар у нас – да. Но вообще-то нам нужен и пропуск на возвращение! Мелкая такая деталь!

Суккуб хлопнул себя по лбу.

– Как! На возвращение тоже! Вот я осел! А вы почему мне не сказали? – закричал он на комиссионеров.

Те пришли в ужас и стали без всякой милости колотить себя по лицам и щипать за щеки.

– Ой! Забыли! Ой! Забыли! – голосили они.

Страдания прекратились не раньше, чем Варсус поднес к губам свою дудочку. Тогда на ладонь Эссиорху лег еще один глиняный диск, тоже раздробленный на три части и собравшийся вместе. Он был таким же круглым и стыковался с первым диском в центре. На этом диске тоже была ладья, но теперь она зеркально плыла в противоположном направлении. И уже никакой очереди. Цепочка душ на берегу отсутствовала.

– Ага, – пробормотал Эссиорх. – Срабатывает через полный поворот верхнего диска. Диск с душами – в Тартар. Без душ – обратно.

Он придирчиво оглядел диск и, подтверждая, что все в порядке, кивнул Варсусу. Тот стер удерживающую руну, и суккуб мгновенно улизнул, превратившись из старичка в афганскую борзую с оборванным поводком. Оба комиссионера, пшикнув, растворились даже чуть раньше. Спустя мгновение рядом с трамвайными путями валялись лишь оброненные брюки со следами хозяйственного мыла.

– Штанишки забыли! – крикнул Варсус в пустоту, однако за брюками, как и следовало ожидать, никто не вернулся.

Эссиорх передал пропуск Дафне. Та взяла его с бережным испугом и спрятала.

– Не бойся потерять его или разбить, – сказал хранитель. – Его можно только отдать. Однако сложность в том, что он всегда на троих! Если кто-то из вас погибнет в Тартаре, вам все равно придется искать третьего.

– Ты сегодня добрый! – сказал Мефодий. – А как насчет кота? Он входит в общий счет?

– Нет. Только люди или стражи. Иначе каждый лишний микроб обрушивал бы всю математику.

– Но-но! Попрошу без намеков! – обиделась за кота Дафна.

Они дошли до метро и здесь остановились, собираясь прощаться. Случайно Мефодий посмотрел за спину Дафне и застыл. Скамейка перед «Новокузнецкой» – вполне себе благонадежная с виду, с белыми следами голубиного помета и остатками газетки, прилипшими к высохшей краске – внезапно пришла в движение и начала как-то бочком, почти застенчиво подбираться к ним.

Все это продолжалось не больше двух секунд. Потом скамейка выгнулась и, теряя форму, взвилась в воздух. В воздухе она стремительно увеличилась и, окончательно перестав притворяться скамейкой, стала громадной, с вагон, многоножкой.

Буслаев еще успевал отскочить, но Дафна и Варсус, стоявшие к многоножке спиной, уже не успевали. И Мефодий остался с ними. В следующий миг многоножка врезалась в то место, где они стояли.

Эссиорх, в последний миг начавший оборачиваться, был сбит с ног боковой частью головы чудовища и отброшен в сторону. Скатываясь по вздыбленной земле и пытаясь вскочить на ноги, он увидел, как многоножка, извиваясь и раздирая асфальт, стремительно уходит в Подземье. Где-то близко гнило лопнула труба горячего отопления, и пар окончательно скрыл многоножку от Эссиорха.

Потирая ушибленное плечо, хранитель растерянно смотрел вниз. Клочья вырывающегося из тоннеля пара оседали на его куртке, превращаясь в капли воды. Эссиорх не знал, что ему делать. Преследовать многоножку бесполезно. Атаковать ее сильной магией – опасно для тех, кто внутри.

Одно ему было ясно: многоножка уже в Верхнем Подземье и вспарывает слежавшуюся глину со скоростью экспресса. Впереди Среднее Подземье – царство Нежити, а затем и Нижнее Подземье. Это уже почти Тартар. Как бы там ни было, а Мефодий, Дафна и Варсус окажутся там без пропуска.

Кто-то, шипя, плюхнулся Эссиорху на плечо и повис на его кожаной куртке. Хранитель повернул голову. Депресняк. Спина выгнута. Глаза пылают. Погладить его Эссиорх не решился. Биовампир есть биовампир. Будешь потом рыдать и растирать по лицу слезы.

– Ну что с тобой делать? Пошли со мной! – вздохнул Эссиорх и направился к Улите, которая ожидала его у мотоцикла, прыгая на холоде вместе с Люлем.

– А это чего за рыба-прилипала? – Улита ткнула пальцем в Депресняка, который подскакивал у Эссиорха на плече как наездник.

Эссиорх рассказал Улите, что случилось. Бывшая ведьма нахмурилась.

– Они погибли? – спросила она.

Эссиорх, помедлив, покачал головой:

– Нет. Я бы почувствовал.

Ведьма перестала хмуриться и вручила ему Люля:

– Тогда на! Держи свое создание!

– Почему я?

– Он весь в тебя! То хнычет, то не спит! А кто на кого похож – тот того и держит! Почему-то он не унаследовал прекрасный мирный характер мамочки!

– Улита!

– Что «Улита»? Чего я буду раньше времени в обморок падать? А если об асфальт ушибусь? Куда ползет многоножка? В Тартар?..

– В Тартар, – согласился Эссиорх.

– А им куда надо было? В Эдем? Все, папочка, не нагнетай панику!

– Улита! – повторил Эссиорх еще укоризненнее. Осветление Улиты происходило как-то совсем медленно. От грубости она никак не могла избавиться.